Семейные тайны - Страница 38

Эмма нахмурилась. Она не стала спорить.

– Заберите чашки! – приказал следователь. – Более тщательно проверьте чашку, из которой пила покойная.

– Она погибла в результате отравления идентичным предыдущему ядом, – сообщил один из приехавших экспертов, которые осматривали тело погибшей. – Более точную информацию мы сможем дать после вскрытия тела и патолого-анатомического исследования.

– Забирайте погибшую, – разрешил следователь, – прямо сейчас. Позовите остальных, пусть помогут.

Снова началась обычная в подобных случаях суета. Тело погибшей вынесли из дома. Нерлингер взглянул на Дронго.

– А вы поедете с нами, – напомнил он.

Эмма перевела его слова.

– Хорошо, – кивнул Дронго.

– Я немного говорю по-английски, – вмешался Менцель, – и хочу вам сказать, господин эксперт, что нам очень неприятна эта ситуация, при которой вы дважды были свидетелем происшедших в этом доме у вас на глазах убийств.

– Меня пригласили в этот дом на юбилей хозяйки, – напомнил Дронго. – Я не думал, что в мои обязанности входило наблюдение за гостями и обеспечение безопасности хозяев дома.

– Но согласитесь, что это очень странно, когда такой человек, как вы, ничего не замечает и ничего не знает, – парировал следователь.

– У каждой семьи есть свои «скелеты в шкафу», – ответил Дронго. – А я случайно оказался здесь и невольно был посвящен в некоторые семейные тайны, о которых эти люди не хотели говорить.

– Какие тайны? – не понял Менцель.

– Семейные, – пояснил Дронго. – Но это не значит, что я мог увидеть конкретного убийцу. Хотя признаюсь, что оба преступления вызывают у меня очень сильное недоумение. Я не могу их связать друг с другом никаким логическим объяснением. А такая загадка означает, что мы не знаем какой-то важной составляющей этих двух таинственных убийств.

– Ничего таинственного в них нет, – возразил следователь, – такие преступления в семьях случаются довольно часто. Кто-то решил отравить хозяйку дома и ее гостью. Что здесь таинственного?

– Мотивы, – пояснил Дронго. – Мы не понимаем мотивов обоих преступлений и поэтому не можем вычислить убийцу. Как только догадаемся о мотивах, так сразу и вычислим убийцу.

– В таком случае помогите нам понять эти мотивы, – предложил Менцель. – Поедем с нами, герр эксперт, и более подробно побеседуем в нашем управлении.

Они не успели договорить, когда в гостиную вошла Анна. Вид у нее был растерянный.

– Я хочу вам сказать, что у нас в комнате, на столике, стояла чашка с молоком, которая пропала, – заявила она. – Моя дочь обратила на это обстоятельство внимание. Я спустилась вниз, чтобы сообщить вам об этом.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Менцель. – Здесь одна чашка прибавилась, а там пропала. Может, это одна и та же чашка?

– Я не знаю, – призналась Анна.

– Мы все проверим, – устало сказал следователь, – и заодно посмотрим на кухне. Возможно, там тоже не осталось чашек, или они оттуда бесследно исчезли. Нерлингер, прикажите проверить наличие остальных чашек. – Он сказал это, не скрывая улыбки, и было понятно, что он относится к этим перемещениям чашек не очень серьезно.

Нерлингер повернулся и сам пошел на кухню. За ним засеменила Калерия Яковлевна.

Глава 13

Полицейское управление Потсдама находилось в нескольких минутах езды от дома, где произошло двойное убийство. Дронго привезли в управление и, извинившись, оставили в какой-то комнате, напоминавшей камеру, в которой была большая зеркальная стена. Коварство местных стражей порядка его позабавило – было понятно, что за ним внимательно наблюдают. Так прошло около полутора часов, наконец в комнате по-явился офицер, пригласивший его для беседы в другое помещение. Там его уже ждали следователь Менцель и инспектор Нерлингер. Рядом сидел молодой мужчина лет тридцати, очевидно, переводчик, который сообщил, что будет помогать следователю разговаривать с гостем.

– Начнем с того, что мы навели справки о вашей персоне, – сказал Менцель. – Вы действительно известный эксперт, и о вас довольно много информации в Интернете. Видимо, именно поэтому к вам обратился кто-то из членов семьи, чтобы вы смогли лично присутствовать при событиях, которые произойдут в этом доме, либо самому спланировать и так блистательно осуществить оба убийства.

– Я эксперт, а не убийца, – устало заметил Дронго, – или вы не хотите замечать разницу?

– Я вижу разницу, – сказал Менцель. – Но я не могу не обратить внимания на то, что вы появлялись в этом доме два раза, и оба раза в присутствии такого опытного человека было совершено убийство. Причем буквально на глазах у всех. Более того, когда мы обнаружили на бокале погибшей отпечатки пальцев ее младшей сестры, вы сразу опровергли нашу версию, рассказав о своем наблюдении о том, что фрейлейн Сюзанна случайно дотронулась до бокала. И вы знаете, что интересно? Такой момент вы сразу запомнили, а вот кто именно бросил яд сначала в бокал фрау Крегер, а потом в чашку с кофе фрау Пастушенко, вы не заметили. Вам не кажется, что это может вызвать у нас подозрения относительно вас?

– Кажется, – весело согласился Дронго, – но я не убивал ни в первом случае, ни во втором. А если бы убивал, то уж наверняка сделал бы так, чтобы не попасть в число подозреваемых. Или в этом вы тоже сомневаетесь?

– Пусть скажет, кто его нанял? – попросил инспектор Нерлингер.

– Не нужно задавать глупые вопросы, – поморщился Дронго. – Меня никто не нанимал. Просто фрау Вихерт, узнавшая меня спустя много лет, решила пригласить на семейный ужин, даже не подозревая, что именно там может произойти. Хотя мне кажется, что интуитивно она предполагала возможность подобного развития ситуации. Но не настолько страшного, чтобы на глазах ее маленькой племянницы убийца дважды отравил двух женщин. Я уже сказал, что пытаюсь определить, кто и зачем мог убить этих женщин, и пока не нахожу конкретной связи между ними.